доехав до конечной, до другого конца города, я поняла, что села не в тот вагон, потому что мои главные органы чувств были заняты книгой и музыкой, я даже немножечко обрадовалась потому что у меня были лишние 40 минут с моим оскаром и джонатоном, и с его большой ладонью и на обложке. и с портретом и его теплым взглядом, что у меня еще есть время окунуться в его мир, прежде чем нас разлучит путь от метро до дома.
степа попросил сходить с ним покушать, потому что, он не любит кушать в одиночестве. он сказал, что он чувствует себя одиноко, когда он ест один. я похлопала его по плечу. сказала, что приветствую его в рядах холостяков. он сказал, что сначала ему было классно проводить вечера в одиночестве. писать музыку и что-то делать, но сейчас он хочет возвращаться домой, он не хочет быть один. я ему ответила, что меня спасают фильмы, обработка фотографий и музыка конечно. мы поднялись в столовую, я взяла себе пакетик зеленого чая. степа взял себе суп и что-то горячее. я сделала глоток чая и сказала, что он как блевотина. степа сказал "как и мой суп". степа сказал, что после выходных у него осталась лишь тысяча, а 31 ему надо платить за квартиру, так как платит теперь он двойную стоимость. я промолчала. потом мы пошли на занятия и он поставил мне какой-то качающий трек, я сказала что он берет за душу. степа обиделся. потом нас отпустили раньше на час. а это означало, что мне надо пробыть в городе еще полтора часа, минимум, потому что я ненавижу шести-часовые давки и семи-часовые пробки. я решила пообедать, а степе надо было надо на работу. я ела цветную капусту и пила лимонад с мятой. тут-то я почувствовала, что именно имел ввиду степа. я хотела ему написать, что поняла, но потом передумала.
мне так много хочется сказать в последнее время, но чувствую что становится все тяжелее и тяжелее. я хочу говорить, много. хочу говорить с разными людьми, у меня жажда, мне этого так не хватает, мне есть что сказать. но я не могу. я не могу даже взять кофе себе нормально. перед тем как брать кофе, я стою и повторяю три слова. капучино.классический.гранде. капучно.классический.гранде. всего лишь три слова. и мне так сложно почему-то их произнести. я очень радуюсь, когда человек со мной здоровается, но у него нет времени со мной поболтать потому что у всех дела. я радуюсь, потому что мне не нужно будет ничего говорить. я как будто хочу оставить все внутри, я как будто боюсь, поделиться своими словами, буквами, я боюсь, что если скажу их то потеряю, я скажу и они улетят вместе воздухом из моих легких. а б в привет. потом это будет просто приет и потом прет и так буква за буквой.
когда я доела у меня оставался целый час и я пошла гулять, включила плеер, пересекая центр. было холодно но было солнце, это всегда приятно. сначала мне было одиноко и я думала, что бы мне хотелось. все это время я держала руку на телефоне, как будто мне должен был кто-то позвонить. но телефон молчал. в тот момент, когда я уже была на тверской, и на секунду убрала руку, чтобы закурить, он зазвонил. это был своего рода, знак. или еще какая-нибудь хрень.
чем дальше я шла, тем больше я чувствовала, как во мне растекается счастье. сначала я думала, только о мысле, которая преследует меня вот уже несколько лет "никто не хочет быть в одиночестве, потому что в одиночестве мы начинаем думать, когда мы думаем мы грустим". постепенно она исчезала, а я все крутила в своей голове. как вообще все эти мысли помещаются. путь от тверской до театральной был глотком воздуха. на красной площади я почувствовала себя абсолютной счастливой, как будто этот весь мир был мой и сейчас, все будет только хорошо. на мосту я остановилась на секунду. я вообще не люблю этот мост, он мне порядком надоел. но я остановилась и заметила, что лед расстаял. последний раз ябыла на этом мосту, когда плавали большие льдины. посмотрела, как ветер гонит воду, я смотрела прямо вниз и это было очень красиво. солнце садилось и красивые блики прыгали на волнах, мне тогда показлось что они пытаются что-то сказать. ветер подул еще сильнее, и у меня заслезились глаза, я прищурилась и блики превратились в звезды, а потом в очертания женского лица которое пело. музыка способствовала.
видимо, мне правда не хватает общения, раз я впервые пишу за долгое время. я так хочу говорить, но я не могу. все на что меня хватает это на "на остановке остановите пожалуйста" и то уже неуверенно. я вернулась домой, родителей не было дома. я удивилась, но потом вспомнила, что сегодня вторник. по вторникам их никогда нет дома. но из-за некоторых дел, они в последнее время часто оставались, даже во вторник. я уже забыла, что такое уединение абсолютное. сначала я расстроилась, но потом снова обрадовалась, это означало, что я могу молчат весь вечер или безмоловно говорить. потому что говорить в слух мне не хочется совсем.
сейчас я ем личи, фрукты похожие на глаза, которые я привезла в большом количестве из индии.
я чувствую, что хочу сказать еще что-то. но у меня не получается. я немного устала. и я хочу говорить, я хочу попробовать, но в те моменты, когда у меня не получается, я не знаю как это делается и забываю.
степа попросил сходить с ним покушать, потому что, он не любит кушать в одиночестве. он сказал, что он чувствует себя одиноко, когда он ест один. я похлопала его по плечу. сказала, что приветствую его в рядах холостяков. он сказал, что сначала ему было классно проводить вечера в одиночестве. писать музыку и что-то делать, но сейчас он хочет возвращаться домой, он не хочет быть один. я ему ответила, что меня спасают фильмы, обработка фотографий и музыка конечно. мы поднялись в столовую, я взяла себе пакетик зеленого чая. степа взял себе суп и что-то горячее. я сделала глоток чая и сказала, что он как блевотина. степа сказал "как и мой суп". степа сказал, что после выходных у него осталась лишь тысяча, а 31 ему надо платить за квартиру, так как платит теперь он двойную стоимость. я промолчала. потом мы пошли на занятия и он поставил мне какой-то качающий трек, я сказала что он берет за душу. степа обиделся. потом нас отпустили раньше на час. а это означало, что мне надо пробыть в городе еще полтора часа, минимум, потому что я ненавижу шести-часовые давки и семи-часовые пробки. я решила пообедать, а степе надо было надо на работу. я ела цветную капусту и пила лимонад с мятой. тут-то я почувствовала, что именно имел ввиду степа. я хотела ему написать, что поняла, но потом передумала.
мне так много хочется сказать в последнее время, но чувствую что становится все тяжелее и тяжелее. я хочу говорить, много. хочу говорить с разными людьми, у меня жажда, мне этого так не хватает, мне есть что сказать. но я не могу. я не могу даже взять кофе себе нормально. перед тем как брать кофе, я стою и повторяю три слова. капучино.классический.гранде. капучно.классический.гранде. всего лишь три слова. и мне так сложно почему-то их произнести. я очень радуюсь, когда человек со мной здоровается, но у него нет времени со мной поболтать потому что у всех дела. я радуюсь, потому что мне не нужно будет ничего говорить. я как будто хочу оставить все внутри, я как будто боюсь, поделиться своими словами, буквами, я боюсь, что если скажу их то потеряю, я скажу и они улетят вместе воздухом из моих легких. а б в привет. потом это будет просто приет и потом прет и так буква за буквой.
когда я доела у меня оставался целый час и я пошла гулять, включила плеер, пересекая центр. было холодно но было солнце, это всегда приятно. сначала мне было одиноко и я думала, что бы мне хотелось. все это время я держала руку на телефоне, как будто мне должен был кто-то позвонить. но телефон молчал. в тот момент, когда я уже была на тверской, и на секунду убрала руку, чтобы закурить, он зазвонил. это был своего рода, знак. или еще какая-нибудь хрень.
чем дальше я шла, тем больше я чувствовала, как во мне растекается счастье. сначала я думала, только о мысле, которая преследует меня вот уже несколько лет "никто не хочет быть в одиночестве, потому что в одиночестве мы начинаем думать, когда мы думаем мы грустим". постепенно она исчезала, а я все крутила в своей голове. как вообще все эти мысли помещаются. путь от тверской до театральной был глотком воздуха. на красной площади я почувствовала себя абсолютной счастливой, как будто этот весь мир был мой и сейчас, все будет только хорошо. на мосту я остановилась на секунду. я вообще не люблю этот мост, он мне порядком надоел. но я остановилась и заметила, что лед расстаял. последний раз ябыла на этом мосту, когда плавали большие льдины. посмотрела, как ветер гонит воду, я смотрела прямо вниз и это было очень красиво. солнце садилось и красивые блики прыгали на волнах, мне тогда показлось что они пытаются что-то сказать. ветер подул еще сильнее, и у меня заслезились глаза, я прищурилась и блики превратились в звезды, а потом в очертания женского лица которое пело. музыка способствовала.
видимо, мне правда не хватает общения, раз я впервые пишу за долгое время. я так хочу говорить, но я не могу. все на что меня хватает это на "на остановке остановите пожалуйста" и то уже неуверенно. я вернулась домой, родителей не было дома. я удивилась, но потом вспомнила, что сегодня вторник. по вторникам их никогда нет дома. но из-за некоторых дел, они в последнее время часто оставались, даже во вторник. я уже забыла, что такое уединение абсолютное. сначала я расстроилась, но потом снова обрадовалась, это означало, что я могу молчат весь вечер или безмоловно говорить. потому что говорить в слух мне не хочется совсем.
сейчас я ем личи, фрукты похожие на глаза, которые я привезла в большом количестве из индии.
я чувствую, что хочу сказать еще что-то. но у меня не получается. я немного устала. и я хочу говорить, я хочу попробовать, но в те моменты, когда у меня не получается, я не знаю как это делается и забываю.